Не время Людей - Страница 30

— Хорошо, Симвила, но только и у меня к вам будет просьба. Я хочу пользоваться вашими компьютерами, учиться вашему языку, а не жить в своем изолированном мирке. Я надеюсь, что, со временем, вы выпустите меня на планету. Поэтому должен как-то адаптироваться.

— Да, конечно, ваши требования вполне разумны, — Симвила точно знал, что Олег никогда не выйдет на свободу.

Идея боев принадлежала не ему, а Янгу. После утраты интереса к Земле, подобное зрелище могло стать прекрасным новым поводом вернуть статус центра развлечений Ценире, а там, кто знает, если земной боец продержится достаточно долго, то может и на Землю снова потянутся туристы. Но землянин, в любом случае, будет использован по максимуму, а потом… когда-нибудь ему подберут соперника, который его убьет.

Только сейчас Олег понял, что для него началась другая жизнь. И он больше никогда не станет таким, как был раньше. Сознание человека достаточно гибко, и легко адаптируется к постепенным переменам. Он никак не мог уловить момента, когда смирился и перестал удивляться. Симвила начал работать с ним с изучения языка. Для этого был разработан какой-то специальный аппарат, работающий напрямую с мозгом, и способный обучить любого приезжего языку за три часа. При этом, по желанию обучаемого, информацию о языке можно было прописать в долговременную — на совсем, или в кратковременную — на несколько дней, память мозга. Язык специально предельно упростили, и он включал только основные базовые понятия. Художественную литературу, если таковая здесь имелась, Олег бы адекватно понимать не смог, но изъясняться с местными на любые общие темы — вполне. Для обучения языку ему потребовалось пять часов — Симвила сказал, что мозг землянина недостаточно высокоорганизован. И еще пару дней после противно ныла голова.

Подобные базовые курсы существовали и для обучения пользованию бытовой техникой, транспортом, вычислителями. Недостаток их заключался в том, что они рассчитывались на некоего среднего пользователя. Виртуозом не станешь, но, с другой стороны, для головы Олега это и так была предельная нагрузка. Около недели он засыпал и просыпался с тупой, ноющей, болью в районе лобных долей мозга. Зато теперь он мог пользоваться местной техникой. Земной компьютер в его камере заменили на анатомическое кресло со шлемом, кнопками и манипуляторами, именовавшееся бытовым вычислителем. И теперь никто не мог дозировать его доступ к информации. Во всяком случае, Олег так думал.

Между тем, первым соперником Олега должно было стать существо, именуемое мохнатиком, и являвшееся крупным, больше него, пауком. Восемь ног, хитиновый (если пользоваться земными аналогиями) панцирь, вес туловища поменьше, но и скорость повыше. На лапах острые крючки, мощные челюсти, и способность плеваться жидкостью, либо делать из нее сеть. Очень прочную, липкую, о тонкие нити которой вполне можно порезаться. Короче достойный соперник для мух и мелких паразитов, коими он и питался на родине. Олега же существо совсем не впечатлило. Со стороны, конечно, будет смотреться грозно — большой, мохнатый, ядовитый. Но ни силы для нападения, ни прочной брони для обороны. Вряд ли существо в естественных условиях само стало бы нападать на Олега. Опасность представляет только сеть, в которой можно запутаться и пораниться, выбираясь наружу.

Когда Олег вышел против мохнатика на арену, тот мило сидел в дальнем ее конце, и очевидно пытался как-то обжить новое место обитания — сплести паутину. Никаких агрессивных намерений в отношении Олега он не имел, но публика собиралась в амфитеатр, чтобы увидеть зрелище, поэтому Олег стал медленно приближаться к пауку.

Наиболее эффектно было бы одним стремительным ударом проткнуть слабозащищенное брюхо паука — вопль, брызги зеленой слизи и конвульсивные движения конечностей, если верить полученной о пауках информации, несомненно впечатлили бы приобретших дорогие билеты или просматривающих видеотрансляцию боя. Однако, чтобы прорваться на удобную для удара мечом или копьем дистанцию, нужно благополучно миновать длинные паучьи конечности. А это непросто, учитывая общую стремительность паука.

Поэтому Олег предпочел покружить вокруг паука, вызывая того на открытый бой. Приподнявшись на шести лапах и угрожающе подняв вверх две передние, раздвинув жвала-челюсти и зашипев, мохнатик двинулся к противнику. Насекомое не спешило, так как само, скорее всего, боялось непонятного противника. Когда мохнатик попытался дотронуться до Олега выставленными вперед конечностями, Олег двумя стремительными скупыми ударами укоротил их мечом. Обрубки упали на искусственный песок, из ран брызнула зеленая жижа, запах, напоминавший сероводородный, омерзительно заполнил все пространство вокруг Олега.

Олег отскочил в сторону, мохнатик, с визгом, бросился назад, в свое оплетенное паутиной гнездо. Отдышавшись, Олег, с гиканьем, снова стал приближаться к существу. Мохнатик выставил вперед обрубки, и они сделались еще короче. Обозленный, шипя, он переместил туловище на четыре лапы, а две другие, вместе с обрубками, выставил в сторону Олега. Действовал этими двумя новыми лапами паук уже не так умело, в подвижности он теперь тоже потерял, и поэтому, при попытке ударить, лишился и их. Визжа, на трех здоровых лапах, выставив вперед одну из четырех оставшихся, и помогая себе обрубками, мохнатик шустро бросился бежать по арене от Олега. Он больше не помышлял об атаке, зловонный слизистый след тянулся за ним по песку, Олег бежал следом, не на пределе своих скоростных возможностей, осторожно, стараясь не пропустить внезапный атакующий выпад, если такой последует. Если бы арена не была круглой, загнать паука в угол и добить было бы проще. А так это получилось не сразу, но, улучив мгновение, Олег подскочил сбоку, срубил еще одну ногу, остальные подломились, в попытке удержать слишком тяжелое для них туловище, и Олег зацепил мечом еще одну. Теперь мохнатик лежал брюхом на песке, скреб обрубками, визжал, но почти не передвигался. Олег, даже не особо спеша, методично обходил паука вокруг, укорачивая конечности, обрубки и слизь покрывали все вокруг. Олега теперь заботило только то, как бы не поскользнуться и, шлепнувшись, не измазаться в этой жиже. Наконец, считая это безопасным, он приблизился и нанес решающий удар в постоянно открытое в визге ротовое отверстие паука. Визг оборвался, жидкость хлынула изо рта бурным потоком, мерзкий запах, казалось, заполнил все помещение арены.