Не время Людей - Страница 33

Этой ночью, здесь, ему впервые приснился сон. Олег шел по Большой Садовой — главной улице Ростова, выложенной точно так же, как и главные улицы Хабаровска, искусственным тротуарным камнем. Из-за этого он даже сначала не понял, где находится. Впереди показалась площадь, очень похожая на Хабаровскую Комсомольскую, но потом Олег рассмотрел памятник Ленину и понял, что идет все же по Садовой. И подходит к главному входу в парк Горького. Идти было неудобно, черные джинсы на ногах не вызывали нареканий, но одетый сверху черный, крупной вязки, свитер, почему-то слишком плотно обтягивал горб на спине. Впрочем, это оказался не горб, а ангельские крылья. Перья терлись и цеплялись за нити свитера, пух вылезал наружу сквозь дырки в вязке.

Справа от входа в парк, возле стендов с работами местных фотографов, крутилась группа «свидетелей Иеговы», или чего-то такого, Олег плохо разбирался в подобных вещах. Одеты они были по-разному, но их объединяло идиотски-счастливое, баранье выражение во взгляде. А поскольку именно глаза, их выражение, во многом определяют отношение к человеку, Олег не мог воспринимать их серьезно. Зато они воспринимали мир слишком серьезно, а свою миссию — слишком ответственно. И спешили поделиться со всеми своим счастьем. И поэтому приставали ко всем прохожим. Двое мужчин засекли Олега и решительно направились к нему. Одеты они были в темные костюмы с белой рубашкой и пренепременным галстуком, отчего очень походили на представителей «канадских фирм», втюхивающих на улицах втридорога залежалый товар. Впрочем, большая часть «офис-менеджеров» так и начинала. За спинами у них висели рюкзаки, а в руках — книжки с пестрыми божественными картинками в мягких глянцевых переплетах, которые они величественно, как иконы, несли лицевой стороной обложки к Олегу.

— Что Вы знаете о боге? — торжественно, без предисловий, начал старший, седой лысеющий мужчина лет пятидесяти.

— Даже и не знаю, чего бы такого, интересного, вам о нем рассказать… — Олег как раз выдернул особенно мешавшее ему, практически вылезшее сквозь свитер наружу перо. Полуобернулся… и тут «свидетели» заметили крылья. В выражении их лиц, в эту секунду, от удивления, ставших похожими на нормальные, человеческие, явственно читались смущение, недоумение. А Олег, с легкой загадочной улыбкой, медленно провел выдернутым перышком себе по щеке. Прикосновение получалось приятным, нежным, чуть-чуть щекочущим. И тут он проснулся. По щеке полз паук.

Предотвратив первое, рефлекторное, желание прихлопнуть, Олег аккуратно сбросил существо себе на грудь. В детстве он не рос жестоким мальчиком, но любил возиться с муравьями. Ему нравилась высокая организация их жизни сложный и сбалансированный механизм существования муравейника, в который он постоянно вносил элементы стихийных бедствий. То забивал отдельные выходы на поверхность камнями и наблюдал, как прямо на глазах появлялись обходные пути. То заливал эти ходы водой, но муравьи справлялись и с подобной неожиданностью, спасая в первую очередь яйца, затем запасы пищи. Бывало, он отлавливал большие группы муравьев из одного муравейника, подбрасывал их в другой, и перед его взором разворачивались локальные битвы. Позднее, прочитав «Гиперболоид инженера Гарина», даже жег муравьев мини-лазером из увеличительного стекла. Дети жестоки, намного больше, чем средний взрослый, даже не понимая этого. Сейчас, в обычной жизни, он старался без причины не задавить и букашку. Если какой-нибудь муравей заползал ему на ногу, он просто сдувал его за землю, даже не касаясь руками. И, уж конечно, не наступал на муравейники, десятки которых разрушил в детстве.

Существо, сидевшее сейчас у него на груди, выглядело достаточно крупным, на восьми лапах, и удивительно напоминало мохнатика в миниатюре. Обычный паук, ничем не отличающийся от земного, на взгляд неспециалиста. Сначала он замер, Олег тоже не шевелился и тогда, осмелев, шустро перебирая всеми ногами, паучок немного приблизился к лицу Олега, как бы рассматривая его. Олег осторожно, плавно, набрал в легкие немного воздуха, и выдохнул на паучка. Примерно сантиметров пять тот пролетел в воздухе, а затем, приземлившись, на предельной скорости умчался прочь, куда-то под кровать.

Рука совершенно не болела, порез почти затянулся, все тело наполняла энергия, казалось, требующая немедленного выхода. Мазь показала себя как лучшее лекарство, которое он только мог себе представить. Тем разительнее чувствовался контраст между телом, жаждущим жизни и движения, и полной пустотой, серостью и депрессией в голове. За ночь вновь приобретенные знания устоялись и, удивительное дело, уже не вызывали отторжения. Олег даже не злился на ценирцев — в конце концов, дело творца — как использовать созданные им объекты. Даже, если у объектов есть душа. Хотя… есть ли у них душа? Есть ли для них жизнь после смерти? Кажется, у него появилась уникальная возможность точно это узнать.

— Здравствуйте, творец, — язвительным полупоклоном приветствовал Олег зашедшего к нему утром, как обычно, Симвилу.

— Я вижу, сегодня ваше настроение почти пришло в обычную норму, да и здоровье в порядке.

— Да, благодаря вашей мази. Но я хотел спросить вас о другом.

— Может не стоит? И, по поводу вчерашнего, знаете, Олег, — Симвила, сидящий, как и вчера, на краю постели Олега, даже опустил глаза к полу, — мы ведь и не представляли, к чему приведет, в итоге, наш проект. Никто так далеко ничего не просчитывал. Была относительно близко расположенная планета, пригодная для жизни, с разумными животными. И для превращения ее в центр развлечений требовалось приложить минимум усилий и затрат.